на слова апостола: "Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные" (1Кор.11:19)
Слово "надлежит" не должно понимать в этом тексте в смысле какой-нибудь необходимости; но это просто предсказание, делаемое апостолом. Греческое слово ίυα в тексте указывает не на причину, а на самое событие. – В этом месте ап. Павел говорит не об ересях в собственном смысле этого слова, а о разномыслиях, которые под влиянием гордости происходили между богатыми и бедными в Коринфе. – Описание христианской вечери любви в первые времена церкви. – Ап. Павел укоряет богатых сильно в то же время мягко. – Продолжение толкования текста. – Заключение. – Увещание.
1. Недавно это духовное зрелище наше было достаточно взволновано, когда я изображал вам словом Иерусалим плачущий и возвещающий о собственных бедствиях. Тогда я видел, как прискорбные очи ваши источали потоки слез, видел из этого сетования, что душа каждого была исполнена воздыханий и сокрушения. Приметив это, я тотчас прекратил такое прискорбное изображение, прервал свою речь, и удержал вопль, который готов был вырваться из сердца каждого. Душа, объятая печалью, не может ничего здравого ни говорить, ни слушать. Но почему теперь я напомнил вам об этом? Потому, что имеющее быть сказанным сегодня сходно со сказанным тогда. Как то направлено было к истреблению нашей беспечности в жизни и исправлению лености в действиях, – так точно и то, что мы скажем теперь о тщательном соблюдении догматов, может сделать нас более твердыми, во всем совершенными и достигшими, по слову божественного апостола, "в мужа совершенного, в меру полного возраста" (Еф.4:13). Тогда мы врачевали ваше тело, а теперь будем врачевать голову, тогда словами Иеремии, а теперь словами Павла.
Какие же эти слова Павла, которые предстоит нам объяснить сегодня? "Ибо надлежит быть", говорит, "и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные" (1Кор.11:19). Это – предмет не маловажный. В самом деле, если в виде совета Павел говорит: "надлежит быть и разномыслиям", то вводители ересей не виновны. Но это не так, не так; это – слова не советующего, но предсказывающего будущее. Как врач, видя больным человека, преданного объядению, пьянству и другим запрещенным делам, говорит, что это расстройство должно произвести горячку, – говорит не в виде закона или совета, но в виде предсказания о будущем, судя по настоящему; и как земледелец или кормчий, видя скопление облаков и удары грома с молнией, говорит, что эти облака должны произвести непогоду и сильный дождь, – говорит не в виде совета, но предсказания о будущем: в таком смысле и Павел употребила слово "надлежит". Так часто и мы, видя людей ссорящихся между собою и осыпающих друг друга тяжкими злословиями, говорим, что должно произойти между ними столкновение и заключение их под стражу, – говорим не в виде увещания или совета им – может ли это быть? – но заключая по настоящему о будущем. Так точно и Павел не в виде совета говорит: "надлежит быть и разномыслиям", но предсказывая и пророчествуя об имеющем случиться. А что он не советует быть ересям, доказывают слова, которые сам он говорит: "но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема" (Гал.1:8).
Сам он отвергает обрезание, так как уже не благовременно было соблюдать его, и оно нарушало бы чистоту проповеди, и говорит: "если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа" (Гал.5:2). Как же, скажешь, он присовокупил и причину, сказав: "дабы открылись между вами искусные". Слово да в Писаниях часто означает не причину, а следствие дела. Например, Христос пришел и даровал прозрение слепому; этот поклонился Ему; а иудеи, по исцелении его, делали все, чтобы затмить это чудо, и гнали Христа. Тогда Он сказал: "на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы" (Ин.9:39). Неужели Он пришел для того, чтобы они стали слепыми? Он пришел не для этого, но так случилось, и это следствие Он выразил в виде причины. Еще: закон дан был для того, чтобы воспрепятствовать совершению грехов, чтобы сделать более скромными тех, которые получили его. Но по нерадению их вышло противное, – грехи умножились; поэтому Павел и говорит: "закон же пришел после, и таким образом умножилось преступление" (Рим.5:20); между тем не для того он "пришел", но чтобы уменьшить прегрешения. А это случилось по развращению тех, которые приняли его. Так точно и здесь слово "дабы" означает не причину, а следствие. О том же, что была другая причина ересей, что не для того были ереси, "дабы открылись между вами искусные", и что они происходили по другим поводам, послушай Христа, который объясняет нам это: "Царство Небесное", говорит Он, "подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы" (Мф.13:24,25). Видишь ли, что ереси от того, что люди спали, были беспечны, не тщательно внимали сказанному? Итак, чтобы кто-нибудь не сказал: для чего же Христос попустил это? – Павел говорит: это попущение нисколько не вредит тебе; если ты искусен, то еще более обнаружишься таким. Не все ведь равно стоять в правой вере тогда, когда никто не поставляет преткновений и не соблазняет, или быть твердым и непоколебимым среди нападений бесчисленных волн. Как напоры ветров, колебля дерева со всех сторон, делают их более крепкими, если они хорошо и твердо укоренились; так точно и души, утвердившиеся на основании правой веры, какие бы ни нападали на них ереси, не развращаются, но делаются более сильными. А что, скажешь, бывает со слабыми, легко развращающимися и падающими? И они подвергаются этому не вследствие нападения ересей, а вследствие собственной слабости; разумею слабость не естественную, а происходящую от воли, достойную осуждения, наказания и мучения, которую мы сами властны исправить. Поэтому когда мы исправляем ее, то получаем похвалу, а когда не исправляем, то подвергаемся наказанию.
2. А чтобы ты убедился, что внимательным ничто не может причинить вреда, я постараюсь показать это и другим образом. Что может быть злее и преступнее диавола? Но и этот злой, коварный и имеющий великую силу, напав на Иова со всеми своими кознями и истощив весь колчан стрел своих на дом и тело праведника, не только не ниспроверг его, но сделал еще более славным. Так Иов не получил тогда никакого вреда от самого диавола; а Иуда, как нерадивый и беспечный, не получил никакой пользы и от общения со Христом, но остался предателем, после многих увещаний и внушений; причиною то, что не желающего (делать добро) Бог не принуждает и же заставляет, как Он поступил и с ним. Таким образом, если мы будем бодрствовать, то и диавол не может повредить нам; если же не станем бодрствовать, а будем беспечными, то и от полезного никогда не получим пользы, но даже потерпим величайший вред. Таково зло – беспечность. Так иудеи от пришествия Христова не только не получали пользы, но даже потерпели вред; впрочем не от Христа, а от собственной своей беспечности и нерадения. Об этом послушай, как говорит сам Христос: "если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем" (Ин.15:22). Видишь ли, что пришествие Его лишило их прощения и отняло у них оправдание? Таково зло – не быть внимательным к себе и не настраивать себя, как должно. Тоже можно видеть и на телах; того, кто страдает зрением, и самое солнце обыкновенно помрачает, а здоровому и мрак не может вредить. Не напрасно я распространяюсь об этом, но потому, что многие, вместо того, чтобы обвинять собственную свою беспечность и исправлять свое нерадение и бесчувственность, не делают этого, но всячески изыскивают для себя разные оправдания и говорят: если бы не было диавола, то мы не погибли бы; если бы не было закона, то мы не грешили бы; если бы не было ересей, то мы не падали бы. Это – ложные оправдания и предлоги твои, человек! Внимательному ничто никогда не вредит, равно как спящему, беспечному и не заботящемуся о своем спасении ничто не приносит пользы. Это самое выражает и Павел, когда говорит: "дабы открылись между вами искусные", т.е. не смущайтесь и не бойтесь, ереси нисколько не могут повредить вам. Таким образом очевидно, что, если бы даже речь была об ересях, и тогда изречение его не представляло бы затруднения; оно есть пророчество, а не совет, предсказание, а не увещание; и слово: да означает следствие, а не причину. Но что теперь у него речь не о догматах, а о бедных и богатых, о ядении и неядении, о невоздержании и пресыщении богатых, и о забвении ими бедных, для этого позвольте повторить сказанное им несколько выше; иначе слова его не могут быть для вас ясными. Когда апостолы начали сеять слово благочестия, тотчас обратились три тысячи, а потом пять тысяч человек, и у всех их "было одно сердце и одна душа". А причиною такого согласия, скрепляющею любовь их и столько душ соединяющею в одно, было презрение богатства. "И никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее" (Деян.4:32). Когда был исторгнут корень зол, – разумею сребролюбие, – то превзошли все блага и они тесно были соединены друг с другом, так как ничто не разделяло их. Это жесткое и произведшее бесчисленные войны во вселенной выражение: мое и твое, было изгнано из той святой церкви, и они жили на земле, как ангелы на небе: ни бедные не завидовали богатым, потому что не было богатых, ни богатые не презирали бедных, потому что не было бедных, "но всё у них было общее; и никто ничего из имения своего не называл своим"; не так было тогда, как бывает ныне. Ныне подают бедным имеющие собственность, а тогда было не так, но, отказавшись от обладания собственным богатством, положив его пред всеми и смешав с общим, даже и незаметны были те, которые прежде были богатыми, так что, если какая может рождаться гордость от презрения к богатству, то и она была совершенно уничтожена, так как во всем у них было равенство, и все богатства были смешаны вместе. И не отсюда только, но и из самого способа отдачи имущества можно видеть их благочестие. "Ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов" (Деян.4:34,35). Не сказано, что они отдавали в руки апостолов, но "полагали к ногам Апостолов" их, выражал этим уважение, почтение и благоговение, какое они имели к апостолам. Они считали это дело не отдачею, а больше получением. Это особенно и значит презирать богатство, это собственно и значит питать Христа, когда ты делаешь это не с высокомерием и гордостью, когда ты отдаешь так, как бы этим оказывая благодеяние больше самому себе, чем принимающему. Если же ты не так расположен, то и не давай; если ты не считаешь этого более получением, нежели отдачею, то и не делай подаяния. Об этом свидетельствует Павел и в другом месте, где он говорит так: "уведомляем вас, братия, о благодати Божией, данной церквам Македонским, ибо они среди великого испытания скорбями преизобилуют радостью; и глубокая нищета их преизбыточествует в богатстве их радушия. Ибо они доброхотны по силам и сверх сил – я свидетель: они весьма убедительно просили нас принять дар и участие их в служении святым" исполнили они (2Кор.8:1-4). Видишь ли, как он удивляется им более за то, что они с благодарностью, прося и умоляя, щедро отдавали свое имущество?
3. Поэтому мы удивляемся и Аврааму, – не только потому, что он заколол тельца и замесил муки, но и потому, что он с великим удовольствием и смиренномудрием принимал странников, выходя им на встречу, услуживая им, называя их господами, полагая, что он нашел сокровище бесчисленных благ, когда видел проходящим какого-нибудь странника. Таким образом, бывает двойная милостыня, когда мы даем, и притом даем с охотою: "доброхотно дающего", говорится в Писании, "любит Бог" (2Кор.9:7). Если же ты раздашь, хотя бы тысячи талантов, с гордостью, надменностью и тщеславием, то погубишь все, – подобно тому как фарисей, который отдавал десятую часть из своего имущества, но превозносился и надмевался этим, вышел из храма, погубив все. Не так было при апостолах, но с радостью, с веселием, и, считая величайшим для себя приобретением, верующие приносили деньги и считали вожделенным для себя, если апостолы удостаивали принять их. Как те, которым поручаются высокие должности и которые отправляются жить в столичные города, совершенно продают все свое имение и таким образом переселяются, так точно поступали и тогдашние люди, получив призвание на небо, в высшую столицу и в тамошнее царство. Они знали, что небо – истинное их отечество; и потому, обращая в деньги свое имущество, препровождали его туда чрез руки апостолов. Подлинно, крайне безумно допускать чему-нибудь из нашего имущества оставаться здесь, тогда как мы сами спустя немного времени должны переселиться отсюда; а что останется, то будет ущербом. Итак, пусть все наперед препровождается туда, где потом и мы будем жить всегда. Это представляя, верующие и отдавали все свое имущество, и совершалось двоякое доброе дело: они облегчали бедность нуждающихся, и свое имущество делали большим и безопаснейшим, перелагая сокровища свои на небо. От такого закона и нрава происходил тогда в церквах дивный обычай: все собравшиеся верные не тотчас уходили домой по выслушании учения, после молитв, после приобщения таин, по отпуске собрания, но богатые и более достаточные, принося с собою из дому хлеба и яств, приглашали бедных, устрояли общие трапезы, общие угощения, общие вечери в самой церкви, так что и от общения в трапезе, и от благоговения к месту, и от всего у них скреплялась любовь, и происходило для них великое удовольствие и великая польза. Бедные получали не малое утешение, и богатые великое благоволение как от питаемых, так и от Бога, для которого они делали это – и таким образом, приобретши великую благодать, уходили домой. От этого обыкновения происходило бесчисленное множество благ, а главное: в каждом собрании дружба их делалась более или более пламенной, после того как и благодетельствующие и благодетельствуемые соединялись между собою с таким дружелюбием. С течением времени коринфяне стали нарушать этот обычай; богатые, угощаясь между собою, презирали бедных и часто не ожидали приходящих позже, замедливших и задержанных житейскими нуждами, какие бывают у бедных. От этого случалось, что они, приходя поздно, со стыдом удалялись, так как трапеза была уже снята, потому что те спешили, а эти опаздывали. Поэтому Павел, видя в этом обстоятельстве много зол как в настоящем, так и в будущем, – потому что у богатых было презрение к бедным и великое пренебрежение, а у бедных недовольство и вражда к богатым, и много другого, что могло произойти от этих зол, – исправляет это дурное и прискорбное обыкновение. И посмотри, с каким благоразумием и кротостью он приступает к исправлению. Вначале он говорит так: "не хвалю вас, что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее" (1Кор.11:17). Что значит: "не на лучшее"? Предки, говорит, и отцы ваши продавали свои имущества, поместья и владения, имели все общим и питали великую любовь друг к другу; а вы, которые должны были бы подражать им, не только не делаете ничего подобного, но и то единственное, что имели, потеряли, т.е. вечери, совершавшиеся в собрании. Потому он и говорит: "вы собираетесь не на лучшее, а на худшее". Те предоставляли в пользу бедных все свое имение, а вы, доставлявшие им только трапезу, и этой лишили их. "Во-первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю" (1Кор.11:18).
4. Посмотри опять, как благоразумно он делает исправление. Не сказал: я не верю, или: я верю, но употребил среднее выражение: "отчасти и верю"; не вполне верю, и не вполне не верю; тому или другому быть, это совершенно в вашей власти. Если вы исправитесь, то я не верю; а если останетесь такими же, то верю. Таким образом он и не обвинил их, и обвинил; не обвинил совершенно, чтобы дать им надежду на исправление и время для покаяния, и не оставил без обвинения, чтобы они не остались при той же беспечности. Я еще не вполне поверил, говорит он, – потому что это, конечно, означают слова: "отчасти и верю". Так говорил он, желая расположить их к обращению и исправлению, чтобы они отклонили и его – верить, хотя отчасти чему-нибудь подобному касательно их. "Надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные". Скажи же: какие это ереси? Здесь слушайте со вниманием; не о догматах говорится в словах: "надлежит быть и разномыслиям между вами", но о несогласии при трапезах. Сказав, "надлежит быть и разномыслиям", он прибавил и то, в чем состоят эти ереси: "вы собираетесь, так, что это не значит вкушать вечерю Господню" (1Кор.11:20). Что значит: "вкушать вечерю Господню"? "Не значит", говорит, "вкушать вечерю Господню" разумея ту вечерю, которую Христос преподал в последнюю ночь, когда все ученики были вместе с Ним. На этой вечери Господь и рабы все возлежали вместе; а вы все – рабы, и между тем поступаете несогласно и отделяетесь друг от друга. Он не изгнал и предателя, – потому что и Иуда был тогда вместе с ними, – а ты отгоняешь брата. Вот почему апостол и говорит: "не значит вкушать вечерю Господню", называя Господнею вечерею ту, которая совершается в согласии и при общем собрании всех. "Ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается" (1Кор.11:21). Не сказал: один алчет, другой ест; но названием опьянения более трогает их. И там и здесь, говорит, неумеренность. Ты расторгаешься от пресыщения, а тот истощается от голода; ты употребляешь больше, чем нужно, а тот не получает и необходимого. Это двоякое зло, происходящее от нарушения равенства, он и называет ересями, потому что они враждебно были расположены друг к другу и производили распри, и один алкал, а другой упивался. Хорошо сказал он: "вы собираетесь". Для чего, говорит, вы сходитесь? Для чего это схождение, для чего общее собрание, если трапеза не бывает общею? Блага, которые мы получили, Господни: пусть же они и предлагаются нераздельно одинаковым с нами рабам. "Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию и унижаете неимущих?" (1Кор. 11:22)? Ты думаешь, говорит, что оскорбляешь только брата; но это оскорбление распространяется и на место, потому что ты пренебрегаешь целой церковью. Церковью называется оно потому, что принимает всех вообще. Для чего же суетность дома твоего ты вносишь в церковь? Если ты презираешь брата, то постыдись места, потому что и церковь оскорбляется этим. И не сказал: лишаете неимущих, или: не жалеете неимущих, но что? "Унижаете неимущих", – выразил невоздержание их самым сильным образом. Бедного, говорит, не столько озабочивает пища, сколько оскорбление. Посмотри, как кротко он оправдывает бедного и как сильно укоряет богатых. "Что сказать вам? похвалить ли вас за это? Не похвалю" за это? Что это значит? После объяснения гнусности поступка, следует легкая укоризна; и весьма справедливо, – чтобы они не сделались более бесстыдными. Прежде, чем показать гнусность поступка, он высказал решительный приговор: "не похвалю"; а когда обстоятельно доказал, что они виновны во многих прегрешениях, он употребил легкую укоризну, предоставляя самим высказанным доводам и объяснениям произвести сильнейшее обличение. Потом обращает речь к таинственной трапезе, желая возбудить в них еще больший страх. "Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал" (1Кор.11:23). Какая здесь последовательность? Ты говоришь об общей вечери, а между тем напоминаешь о страшных тайнах? Да, говорит, если эти духовные тайны, если эта страшная трапеза предлагается всем вообще, и богатому и бедному, не больше пользуется ею богатый и не меньше бедный, но всем одна честь, один доступ, и, пока все сподобятся и причастятся этой духовной и священной трапезы, предложенное не уносится, но все священники стоят, ожидая и беднейшего и нижайшего из всех, то тем более должно так поступать при чувственной трапезе. Вот почему он и напомнил о той вечери Господней. "Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови" (1Кор.11:23-25).
5. Далее, сказав многое о тех, которые недостойно причащаются тайн, сильно укорив и обличив их, и научив, что принимающие кровь и тело Христовы без внимания и как случится подвергнутся наказанию одинаковому с убийцами Христа, он опять обратил речь к предложенному предмету и сказал: "посему, братия мои, собираясь на вечерю, друг друга ждите. А если кто голоден, пусть ест дома, чтобы собираться вам не на осуждение" (1Кор.11:33,34). Посмотри, как незаметно он осудил их чревоугодие. Не сказал: если вы алчете, но: "а если кто голоден", чтобы каждый, стыдясь быть виновным в этих грехах, предварительно исправился. Заключил он речь угрозою наказания, сказав: "чтобы собираться вам не на осуждение", т.е. не в осуждение и на позор. Это не пища, говорит, это не трапеза, которая соединена со стыдом для брата, с презрением к церкви, объядением или чревоугодием. Это – не радость, а наказание и мучение. Вы навлекаете на себя великое осуждение, оскорбляя братьев, пренебрегая церковью, делая святое место частным домом чрез ядение пищи отдельно между собою. Выслушав это, и вы, возлюбленные, заграждайте уста тем, которые без внимания пользуются словом и учением апостольским, исправляйте тех, которые употребляют Писания во вред себе и другим. Вы узнали, о чем говорится в словах: "надлежит быть и разномыслиям между вами", именно о несогласии, бывшем при трапезах, так как "иной бывает голоден, а иной упивается". А вместе с правою верою будем являть и жизнь соответствующую догматам, оказывая великое человеколюбие к бедным, великое попечение о нуждающихся; будем производить духовную куплю и не искать ничего больше того, что нужно. В этом богатство, в этом приобретение, в этом неистощимое сокровище, – чтобы передать все имущество свое на небо и затем быть уверенным в сохранении отложенного. От милостыни мы получим двоякую пользу: ту, что уже не будем бояться за отданное имущество, чтобы разбойники, воры или негодные рабы не похитили его, и ту, что отложенное не будет оставаться бесплодным; но, как корень, посаженный в тучную почву, приносит ежегодно зрелые плоды, так и серебро, помещенное в руки бедных, не только каждый год, но и каждый день приносит нам духовные плоды, дерзновение пред Богом, прощение грехов, близость к ангелам, чистую совесть, радость духовного торжества, непостыдную надежду, дивные блага, которые уготовал Бог любящим Его и с теплою и пламенною душою ожидающим милости пришествия Его, которого да сподобимся все мы, прожив богоугодно настоящую жизнь, равно как и вечной радости спасаемых, благодатью и щедротами истинного Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, со Отцом и Всесвятым Его Духом, во веки веков. Аминь.
Какие же эти слова Павла, которые предстоит нам объяснить сегодня? "Ибо надлежит быть", говорит, "и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные" (1Кор.11:19). Это – предмет не маловажный. В самом деле, если в виде совета Павел говорит: "надлежит быть и разномыслиям", то вводители ересей не виновны. Но это не так, не так; это – слова не советующего, но предсказывающего будущее. Как врач, видя больным человека, преданного объядению, пьянству и другим запрещенным делам, говорит, что это расстройство должно произвести горячку, – говорит не в виде закона или совета, но в виде предсказания о будущем, судя по настоящему; и как земледелец или кормчий, видя скопление облаков и удары грома с молнией, говорит, что эти облака должны произвести непогоду и сильный дождь, – говорит не в виде совета, но предсказания о будущем: в таком смысле и Павел употребила слово "надлежит". Так часто и мы, видя людей ссорящихся между собою и осыпающих друг друга тяжкими злословиями, говорим, что должно произойти между ними столкновение и заключение их под стражу, – говорим не в виде увещания или совета им – может ли это быть? – но заключая по настоящему о будущем. Так точно и Павел не в виде совета говорит: "надлежит быть и разномыслиям", но предсказывая и пророчествуя об имеющем случиться. А что он не советует быть ересям, доказывают слова, которые сам он говорит: "но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема" (Гал.1:8).
Сам он отвергает обрезание, так как уже не благовременно было соблюдать его, и оно нарушало бы чистоту проповеди, и говорит: "если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа" (Гал.5:2). Как же, скажешь, он присовокупил и причину, сказав: "дабы открылись между вами искусные". Слово да в Писаниях часто означает не причину, а следствие дела. Например, Христос пришел и даровал прозрение слепому; этот поклонился Ему; а иудеи, по исцелении его, делали все, чтобы затмить это чудо, и гнали Христа. Тогда Он сказал: "на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы" (Ин.9:39). Неужели Он пришел для того, чтобы они стали слепыми? Он пришел не для этого, но так случилось, и это следствие Он выразил в виде причины. Еще: закон дан был для того, чтобы воспрепятствовать совершению грехов, чтобы сделать более скромными тех, которые получили его. Но по нерадению их вышло противное, – грехи умножились; поэтому Павел и говорит: "закон же пришел после, и таким образом умножилось преступление" (Рим.5:20); между тем не для того он "пришел", но чтобы уменьшить прегрешения. А это случилось по развращению тех, которые приняли его. Так точно и здесь слово "дабы" означает не причину, а следствие. О том же, что была другая причина ересей, что не для того были ереси, "дабы открылись между вами искусные", и что они происходили по другим поводам, послушай Христа, который объясняет нам это: "Царство Небесное", говорит Он, "подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы" (Мф.13:24,25). Видишь ли, что ереси от того, что люди спали, были беспечны, не тщательно внимали сказанному? Итак, чтобы кто-нибудь не сказал: для чего же Христос попустил это? – Павел говорит: это попущение нисколько не вредит тебе; если ты искусен, то еще более обнаружишься таким. Не все ведь равно стоять в правой вере тогда, когда никто не поставляет преткновений и не соблазняет, или быть твердым и непоколебимым среди нападений бесчисленных волн. Как напоры ветров, колебля дерева со всех сторон, делают их более крепкими, если они хорошо и твердо укоренились; так точно и души, утвердившиеся на основании правой веры, какие бы ни нападали на них ереси, не развращаются, но делаются более сильными. А что, скажешь, бывает со слабыми, легко развращающимися и падающими? И они подвергаются этому не вследствие нападения ересей, а вследствие собственной слабости; разумею слабость не естественную, а происходящую от воли, достойную осуждения, наказания и мучения, которую мы сами властны исправить. Поэтому когда мы исправляем ее, то получаем похвалу, а когда не исправляем, то подвергаемся наказанию.
2. А чтобы ты убедился, что внимательным ничто не может причинить вреда, я постараюсь показать это и другим образом. Что может быть злее и преступнее диавола? Но и этот злой, коварный и имеющий великую силу, напав на Иова со всеми своими кознями и истощив весь колчан стрел своих на дом и тело праведника, не только не ниспроверг его, но сделал еще более славным. Так Иов не получил тогда никакого вреда от самого диавола; а Иуда, как нерадивый и беспечный, не получил никакой пользы и от общения со Христом, но остался предателем, после многих увещаний и внушений; причиною то, что не желающего (делать добро) Бог не принуждает и же заставляет, как Он поступил и с ним. Таким образом, если мы будем бодрствовать, то и диавол не может повредить нам; если же не станем бодрствовать, а будем беспечными, то и от полезного никогда не получим пользы, но даже потерпим величайший вред. Таково зло – беспечность. Так иудеи от пришествия Христова не только не получали пользы, но даже потерпели вред; впрочем не от Христа, а от собственной своей беспечности и нерадения. Об этом послушай, как говорит сам Христос: "если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем" (Ин.15:22). Видишь ли, что пришествие Его лишило их прощения и отняло у них оправдание? Таково зло – не быть внимательным к себе и не настраивать себя, как должно. Тоже можно видеть и на телах; того, кто страдает зрением, и самое солнце обыкновенно помрачает, а здоровому и мрак не может вредить. Не напрасно я распространяюсь об этом, но потому, что многие, вместо того, чтобы обвинять собственную свою беспечность и исправлять свое нерадение и бесчувственность, не делают этого, но всячески изыскивают для себя разные оправдания и говорят: если бы не было диавола, то мы не погибли бы; если бы не было закона, то мы не грешили бы; если бы не было ересей, то мы не падали бы. Это – ложные оправдания и предлоги твои, человек! Внимательному ничто никогда не вредит, равно как спящему, беспечному и не заботящемуся о своем спасении ничто не приносит пользы. Это самое выражает и Павел, когда говорит: "дабы открылись между вами искусные", т.е. не смущайтесь и не бойтесь, ереси нисколько не могут повредить вам. Таким образом очевидно, что, если бы даже речь была об ересях, и тогда изречение его не представляло бы затруднения; оно есть пророчество, а не совет, предсказание, а не увещание; и слово: да означает следствие, а не причину. Но что теперь у него речь не о догматах, а о бедных и богатых, о ядении и неядении, о невоздержании и пресыщении богатых, и о забвении ими бедных, для этого позвольте повторить сказанное им несколько выше; иначе слова его не могут быть для вас ясными. Когда апостолы начали сеять слово благочестия, тотчас обратились три тысячи, а потом пять тысяч человек, и у всех их "было одно сердце и одна душа". А причиною такого согласия, скрепляющею любовь их и столько душ соединяющею в одно, было презрение богатства. "И никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее" (Деян.4:32). Когда был исторгнут корень зол, – разумею сребролюбие, – то превзошли все блага и они тесно были соединены друг с другом, так как ничто не разделяло их. Это жесткое и произведшее бесчисленные войны во вселенной выражение: мое и твое, было изгнано из той святой церкви, и они жили на земле, как ангелы на небе: ни бедные не завидовали богатым, потому что не было богатых, ни богатые не презирали бедных, потому что не было бедных, "но всё у них было общее; и никто ничего из имения своего не называл своим"; не так было тогда, как бывает ныне. Ныне подают бедным имеющие собственность, а тогда было не так, но, отказавшись от обладания собственным богатством, положив его пред всеми и смешав с общим, даже и незаметны были те, которые прежде были богатыми, так что, если какая может рождаться гордость от презрения к богатству, то и она была совершенно уничтожена, так как во всем у них было равенство, и все богатства были смешаны вместе. И не отсюда только, но и из самого способа отдачи имущества можно видеть их благочестие. "Ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов" (Деян.4:34,35). Не сказано, что они отдавали в руки апостолов, но "полагали к ногам Апостолов" их, выражал этим уважение, почтение и благоговение, какое они имели к апостолам. Они считали это дело не отдачею, а больше получением. Это особенно и значит презирать богатство, это собственно и значит питать Христа, когда ты делаешь это не с высокомерием и гордостью, когда ты отдаешь так, как бы этим оказывая благодеяние больше самому себе, чем принимающему. Если же ты не так расположен, то и не давай; если ты не считаешь этого более получением, нежели отдачею, то и не делай подаяния. Об этом свидетельствует Павел и в другом месте, где он говорит так: "уведомляем вас, братия, о благодати Божией, данной церквам Македонским, ибо они среди великого испытания скорбями преизобилуют радостью; и глубокая нищета их преизбыточествует в богатстве их радушия. Ибо они доброхотны по силам и сверх сил – я свидетель: они весьма убедительно просили нас принять дар и участие их в служении святым" исполнили они (2Кор.8:1-4). Видишь ли, как он удивляется им более за то, что они с благодарностью, прося и умоляя, щедро отдавали свое имущество?
3. Поэтому мы удивляемся и Аврааму, – не только потому, что он заколол тельца и замесил муки, но и потому, что он с великим удовольствием и смиренномудрием принимал странников, выходя им на встречу, услуживая им, называя их господами, полагая, что он нашел сокровище бесчисленных благ, когда видел проходящим какого-нибудь странника. Таким образом, бывает двойная милостыня, когда мы даем, и притом даем с охотою: "доброхотно дающего", говорится в Писании, "любит Бог" (2Кор.9:7). Если же ты раздашь, хотя бы тысячи талантов, с гордостью, надменностью и тщеславием, то погубишь все, – подобно тому как фарисей, который отдавал десятую часть из своего имущества, но превозносился и надмевался этим, вышел из храма, погубив все. Не так было при апостолах, но с радостью, с веселием, и, считая величайшим для себя приобретением, верующие приносили деньги и считали вожделенным для себя, если апостолы удостаивали принять их. Как те, которым поручаются высокие должности и которые отправляются жить в столичные города, совершенно продают все свое имение и таким образом переселяются, так точно поступали и тогдашние люди, получив призвание на небо, в высшую столицу и в тамошнее царство. Они знали, что небо – истинное их отечество; и потому, обращая в деньги свое имущество, препровождали его туда чрез руки апостолов. Подлинно, крайне безумно допускать чему-нибудь из нашего имущества оставаться здесь, тогда как мы сами спустя немного времени должны переселиться отсюда; а что останется, то будет ущербом. Итак, пусть все наперед препровождается туда, где потом и мы будем жить всегда. Это представляя, верующие и отдавали все свое имущество, и совершалось двоякое доброе дело: они облегчали бедность нуждающихся, и свое имущество делали большим и безопаснейшим, перелагая сокровища свои на небо. От такого закона и нрава происходил тогда в церквах дивный обычай: все собравшиеся верные не тотчас уходили домой по выслушании учения, после молитв, после приобщения таин, по отпуске собрания, но богатые и более достаточные, принося с собою из дому хлеба и яств, приглашали бедных, устрояли общие трапезы, общие угощения, общие вечери в самой церкви, так что и от общения в трапезе, и от благоговения к месту, и от всего у них скреплялась любовь, и происходило для них великое удовольствие и великая польза. Бедные получали не малое утешение, и богатые великое благоволение как от питаемых, так и от Бога, для которого они делали это – и таким образом, приобретши великую благодать, уходили домой. От этого обыкновения происходило бесчисленное множество благ, а главное: в каждом собрании дружба их делалась более или более пламенной, после того как и благодетельствующие и благодетельствуемые соединялись между собою с таким дружелюбием. С течением времени коринфяне стали нарушать этот обычай; богатые, угощаясь между собою, презирали бедных и часто не ожидали приходящих позже, замедливших и задержанных житейскими нуждами, какие бывают у бедных. От этого случалось, что они, приходя поздно, со стыдом удалялись, так как трапеза была уже снята, потому что те спешили, а эти опаздывали. Поэтому Павел, видя в этом обстоятельстве много зол как в настоящем, так и в будущем, – потому что у богатых было презрение к бедным и великое пренебрежение, а у бедных недовольство и вражда к богатым, и много другого, что могло произойти от этих зол, – исправляет это дурное и прискорбное обыкновение. И посмотри, с каким благоразумием и кротостью он приступает к исправлению. Вначале он говорит так: "не хвалю вас, что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее" (1Кор.11:17). Что значит: "не на лучшее"? Предки, говорит, и отцы ваши продавали свои имущества, поместья и владения, имели все общим и питали великую любовь друг к другу; а вы, которые должны были бы подражать им, не только не делаете ничего подобного, но и то единственное, что имели, потеряли, т.е. вечери, совершавшиеся в собрании. Потому он и говорит: "вы собираетесь не на лучшее, а на худшее". Те предоставляли в пользу бедных все свое имение, а вы, доставлявшие им только трапезу, и этой лишили их. "Во-первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю" (1Кор.11:18).
4. Посмотри опять, как благоразумно он делает исправление. Не сказал: я не верю, или: я верю, но употребил среднее выражение: "отчасти и верю"; не вполне верю, и не вполне не верю; тому или другому быть, это совершенно в вашей власти. Если вы исправитесь, то я не верю; а если останетесь такими же, то верю. Таким образом он и не обвинил их, и обвинил; не обвинил совершенно, чтобы дать им надежду на исправление и время для покаяния, и не оставил без обвинения, чтобы они не остались при той же беспечности. Я еще не вполне поверил, говорит он, – потому что это, конечно, означают слова: "отчасти и верю". Так говорил он, желая расположить их к обращению и исправлению, чтобы они отклонили и его – верить, хотя отчасти чему-нибудь подобному касательно их. "Надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные". Скажи же: какие это ереси? Здесь слушайте со вниманием; не о догматах говорится в словах: "надлежит быть и разномыслиям между вами", но о несогласии при трапезах. Сказав, "надлежит быть и разномыслиям", он прибавил и то, в чем состоят эти ереси: "вы собираетесь, так, что это не значит вкушать вечерю Господню" (1Кор.11:20). Что значит: "вкушать вечерю Господню"? "Не значит", говорит, "вкушать вечерю Господню" разумея ту вечерю, которую Христос преподал в последнюю ночь, когда все ученики были вместе с Ним. На этой вечери Господь и рабы все возлежали вместе; а вы все – рабы, и между тем поступаете несогласно и отделяетесь друг от друга. Он не изгнал и предателя, – потому что и Иуда был тогда вместе с ними, – а ты отгоняешь брата. Вот почему апостол и говорит: "не значит вкушать вечерю Господню", называя Господнею вечерею ту, которая совершается в согласии и при общем собрании всех. "Ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается" (1Кор.11:21). Не сказал: один алчет, другой ест; но названием опьянения более трогает их. И там и здесь, говорит, неумеренность. Ты расторгаешься от пресыщения, а тот истощается от голода; ты употребляешь больше, чем нужно, а тот не получает и необходимого. Это двоякое зло, происходящее от нарушения равенства, он и называет ересями, потому что они враждебно были расположены друг к другу и производили распри, и один алкал, а другой упивался. Хорошо сказал он: "вы собираетесь". Для чего, говорит, вы сходитесь? Для чего это схождение, для чего общее собрание, если трапеза не бывает общею? Блага, которые мы получили, Господни: пусть же они и предлагаются нераздельно одинаковым с нами рабам. "Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию и унижаете неимущих?" (1Кор. 11:22)? Ты думаешь, говорит, что оскорбляешь только брата; но это оскорбление распространяется и на место, потому что ты пренебрегаешь целой церковью. Церковью называется оно потому, что принимает всех вообще. Для чего же суетность дома твоего ты вносишь в церковь? Если ты презираешь брата, то постыдись места, потому что и церковь оскорбляется этим. И не сказал: лишаете неимущих, или: не жалеете неимущих, но что? "Унижаете неимущих", – выразил невоздержание их самым сильным образом. Бедного, говорит, не столько озабочивает пища, сколько оскорбление. Посмотри, как кротко он оправдывает бедного и как сильно укоряет богатых. "Что сказать вам? похвалить ли вас за это? Не похвалю" за это? Что это значит? После объяснения гнусности поступка, следует легкая укоризна; и весьма справедливо, – чтобы они не сделались более бесстыдными. Прежде, чем показать гнусность поступка, он высказал решительный приговор: "не похвалю"; а когда обстоятельно доказал, что они виновны во многих прегрешениях, он употребил легкую укоризну, предоставляя самим высказанным доводам и объяснениям произвести сильнейшее обличение. Потом обращает речь к таинственной трапезе, желая возбудить в них еще больший страх. "Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал" (1Кор.11:23). Какая здесь последовательность? Ты говоришь об общей вечери, а между тем напоминаешь о страшных тайнах? Да, говорит, если эти духовные тайны, если эта страшная трапеза предлагается всем вообще, и богатому и бедному, не больше пользуется ею богатый и не меньше бедный, но всем одна честь, один доступ, и, пока все сподобятся и причастятся этой духовной и священной трапезы, предложенное не уносится, но все священники стоят, ожидая и беднейшего и нижайшего из всех, то тем более должно так поступать при чувственной трапезе. Вот почему он и напомнил о той вечери Господней. "Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови" (1Кор.11:23-25).
5. Далее, сказав многое о тех, которые недостойно причащаются тайн, сильно укорив и обличив их, и научив, что принимающие кровь и тело Христовы без внимания и как случится подвергнутся наказанию одинаковому с убийцами Христа, он опять обратил речь к предложенному предмету и сказал: "посему, братия мои, собираясь на вечерю, друг друга ждите. А если кто голоден, пусть ест дома, чтобы собираться вам не на осуждение" (1Кор.11:33,34). Посмотри, как незаметно он осудил их чревоугодие. Не сказал: если вы алчете, но: "а если кто голоден", чтобы каждый, стыдясь быть виновным в этих грехах, предварительно исправился. Заключил он речь угрозою наказания, сказав: "чтобы собираться вам не на осуждение", т.е. не в осуждение и на позор. Это не пища, говорит, это не трапеза, которая соединена со стыдом для брата, с презрением к церкви, объядением или чревоугодием. Это – не радость, а наказание и мучение. Вы навлекаете на себя великое осуждение, оскорбляя братьев, пренебрегая церковью, делая святое место частным домом чрез ядение пищи отдельно между собою. Выслушав это, и вы, возлюбленные, заграждайте уста тем, которые без внимания пользуются словом и учением апостольским, исправляйте тех, которые употребляют Писания во вред себе и другим. Вы узнали, о чем говорится в словах: "надлежит быть и разномыслиям между вами", именно о несогласии, бывшем при трапезах, так как "иной бывает голоден, а иной упивается". А вместе с правою верою будем являть и жизнь соответствующую догматам, оказывая великое человеколюбие к бедным, великое попечение о нуждающихся; будем производить духовную куплю и не искать ничего больше того, что нужно. В этом богатство, в этом приобретение, в этом неистощимое сокровище, – чтобы передать все имущество свое на небо и затем быть уверенным в сохранении отложенного. От милостыни мы получим двоякую пользу: ту, что уже не будем бояться за отданное имущество, чтобы разбойники, воры или негодные рабы не похитили его, и ту, что отложенное не будет оставаться бесплодным; но, как корень, посаженный в тучную почву, приносит ежегодно зрелые плоды, так и серебро, помещенное в руки бедных, не только каждый год, но и каждый день приносит нам духовные плоды, дерзновение пред Богом, прощение грехов, близость к ангелам, чистую совесть, радость духовного торжества, непостыдную надежду, дивные блага, которые уготовал Бог любящим Его и с теплою и пламенною душою ожидающим милости пришествия Его, которого да сподобимся все мы, прожив богоугодно настоящую жизнь, равно как и вечной радости спасаемых, благодатью и щедротами истинного Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, со Отцом и Всесвятым Его Духом, во веки веков. Аминь.